kantseleis

Речи

- Reset + PDFПечать

Речь Президента Республики на посвященной дню родного языка конференции в Национальной библиотеке в Таллинне 14 марта 2012 года

14.03.2012

Дорогие друзья родного языка,
Дамы и господа.


Желаю всем, как находящимся в этом зале, так и всему народу Эстонии, хорошего дня родного языка. Говоря это, я подтверждаю, что хорошее и правильное использование любого языка в устной и письменной форме, защита этого языка и его развитие предполагают хорошее владение языком, его изучение и профессиональное обучение этому языку.

Во времена, когда официальное распространение эстонского языка наряду с территорией Эстонской Республики через Брюссель и Страсбург простирается на весь Европейский Союз, мы больше не должны много говорить об официальном статусе своего родного языка.

De jure с этим все в порядке. Никогда ранее эстонский язык не имел настолько прочных позиций и высокого положения.

Почему же тогда специалисты по языку и другие люди бьют тревогу, говоря, что наше владение литературным эстонским языком как основа народа-носителя эстонской культуры, оставляет желать лучшего.

Может быть, это узкофилологическая проблема? Потому что работа специалиста по языку как раз и состоит в том, чтобы беспокоиться о языке.

Вовсе нет. Когда языковеды Таллиннского университета пару лет назад провели исследование, касающееся языковых умений студентов, они пришли к достаточно печальному выводу: литературным эстонским языком владеет свободно 60 процентов первокурсников, а функциональная грамотность находится на хорошем или хотя бы удовлетворительном уровне только у 49 процентов.

С заключением профессора Мартина Эхала мы имели возможность ознакомиться в газете «Õpetajate Leht», цитирую:

«Функциональное владение языком влияет, прежде всего, на успешность в учебе а затем уже на то, как человек справляется с работой по большинству специальностей. Поэтому можно считать, что в конечном итоге этот фактор определяет общую способность справляться и достигать успеха в обществе. То, что примерно треть студентов не справляется с такого рода заданиями, показывает, что у них не сформированы необходимые для учебы в университете языковые предпосылки». Конец цитаты.

Дорогие друзья.

Никогда раньше на эстонском языке не писали так много, как сейчас. Я не говорю только о книгах и других изданиях на эстонском языке, которые выпускаются на все вкусы и, несмотря на экономический кризис, по-прежнему в самых больших в истории Эстонии количествах.

Никогда раньше мы не имели возможности пользоваться в школах и вузах столькими учебниками и другими учебными материалами на эстонском языке, как сейчас.

Прибавим к этому письменный виртуальный мир во всем его многообразии. Эстонец пишет и, следовательно, читает сейчас больше, чем когда-либо прежде.

В чем же дело?

Это кажущееся богатство и разрастание письменного слова никогда раньше не порождало на наших глазах такого большого количества плохого и неправильного литературного языка. Такого эстонского языка, который почитатели Алликсаара, Альвер и Вийдинга никогда не смогут признать.

Но это язык, который навечно сохранят в компьютерных сетях многие их тех, у кого на самом деле нет проблем с правописанием и ясностью мысли. Потому что царящая в интернете демократия, похоже, стоит над языковыми нормами и орфографией. Там как будто можно.

Но, на мой взгляд, нельзя и не надо так относиться к вещам.

Если многие, особенно молодые люди, большую часть времени работы с текстами видят именно такую бедную и неправильную картину, то не лишен основания и страх того, что грань между хорошим и правильным языком с одной стороны и плохим и неправильным с другой стороны сначала потускнеет, а затем и исчезнет совсем. И эстонский язык станет скоро таким же многослойным, как и многие другие, намного более крупные языки. Когда существует корректный и богатый высокий язык, на котором говорят и пишут немногие, и разрастающийся в массовом порядке так называемый массовый язык с ограниченным словарным запасом.

Теперь зададим себе вопрос, насколько сильное языковое расслоение сможет выдержать наше общество, для которого язык является самой прочной основой общей идентичности?

Если факты подтвердят, что языковое и имущественное расслоение идут рука об руку, то где-то должна пройти граница, пересечение которой начнет создавать угрозу культурной устойчивости общества.

Если мы допустим раскол своего языка, как это было в начале «Пигмалиона» Бернарда шоу между Элизой Дулитл и профессором Хиггинсом, то зададимся вопросом: есть ли у нас для каждой Элизы свой Хиггинс, чтобы устранить возникший раскол к началу праздника?

Я склонен считать, что с учетом распространенности эстонского языка и численности говорящих на нем такое развитие для эстонского языка в долгосрочной перспективе настолько же плохо, насколько негативен для нашей социальной устойчивости обозначающий экономическое неравенство коэффициент Джини.

Дамы и господа.

Конечно же, многие могут теперь утверждать, что сопровождающий нас повсюду неправильный и бедный письменный эстонский язык является, прежде всего, зеркалом мыслей. Что в виртуальном мире, а все больше и на бумаге, мы видим нехватку и плоскость мысли.

Да, это тоже имеет место. С другой стороны, мы столкнулись с жизненной неизбежностью, которая характеризуется ускорившимся темпом жизни в сочетании с развитием техники и взрывным ростом численности пользователей мобильных средств общения.

На уровне руководителей высшего звена по всему миру смартфоны стали своего рода возбудителями болезненной зависимости. К сожалению, то, что происходит наверху, с некоторым смещением по времени повторяется и в других слоях общества.

Здравый смысл говорит, что постоянная готовность к общению и обмену сообщениями, постоянное рассеивание внимания в путанице сообщений не способствует глубине мышления. Единственное лекарство против этого – это, так скажем, диета, т.е. регулярное самоотключение от всех сетей.

Или, полушутя, Эстония могла бы начать продвигать модную туристическую услугу: проведение досуга вне зоны действия сети операторов мобильной связи.

Еще сотню лет назад составление и оформление письма считалось отдельной литературной формой, над которой корпели долгими вечерами, а иногда и целыми днями. Сегодняшний темп письменного общения несравненно быстрее, целью является максимально быстрая доставка сообщения, по причине чего страдает содержание и оформление мысли.

На мой взгляд, нет смысла бороться против развития техники и предпочтений народа в части свободного времени. Но мы могли бы теперь подумать, как лучше всего справиться с жизненной неизбежностью и, в то же время, хоть немного защитить литературный язык от обеднения.

Предлагаю для обсуждения две идеи, которые вовсе не претендуют на оригинальность.

Во-первых, наша система образования на разных уровнях могла бы уделять все больше внимания обучению письменному самовыражению на уровне домашних работ и работ на уроках и семинарах. Я знаю по себе, как сильно помогает упорядочить мысли их фиксация на бумаге. Логику обсуждения можно всегда проверить на бумаге или на экране компьютера.

Ректор Тартуского университета Алар Карис затронул на прошлой неделе в газете «Postimees» тему, которая, к сожалению, осталась в тени новостей о бастующих учителях и всех, кто их поддерживал. Ректор написал, что в высшей школе распространено использование теневых авторов. Что студенты, не умеющие выполнять письменные работы, платят за курсовую работу или работу на степень бакалавра тем, кто помимо некоторого знания темы владеет и искусством письма.

Я считаю, что речь идет о серьезной проблеме, когда человек обманывает в первую очередь учебное заведение, затем, в течение некоторого времени, возможного работодателя, но в итоге, все же, самого себя. Рано или поздно жизнь сама определит реальную ценность получившего высшее образование специалиста.

Но такая схема обмана не могла бы появиться, если бы каждый студент должен был начиная с первого курса постоянно и очень много писать. Одновременно он научился бы системно записывать свои мысли.

С другой стороны, у преподавателя была бы возможность быть в курсе умственных способностей студента. Купленная у кого-то другого работа сразу же обратила бы на себя внимание, если студент не такой уж способный, и мошенники были бы пойманы.

Это, разумеется, возможно только в том случае, если в наших вузах будет восстановлено нормальное соотношение между преподавателями и студентами. В массовых аудиториях и на курсах преподаватели не успевают даже запомнить все имена, не говоря уже о почерке и внутреннем мире студентов.

Вторая идея касается, в основном, техники. Техники письма нового времени. Многие психологи эмпирически доказали, что неправильный литературный язык может быть вызван относительно низкой подвижностью руки и пальцев по сравнению с полетом мысли, иначе говоря, пальцы не успевают за мыслью.

Мы не должны замедлять свои мысли, надо ускорять руку. Сегодня 99 процентов текстов пишется при помощи различного рода клавиатур. Дети учатся сегодня читать и писать, сидя за компьютером.

Приемы ввода текста имеют красивое и старомодное название: машинопись – слово, которое сейчас потеряло свое значение.

Машинопись в правильном значении этого слова означает умение вслепую, десятью пальцами, правильно и очень быстро записывать свои мысли. К сожалению, я не слышал, чтобы нынешних детей и молодежь системно обучали этому умению.

Но поскольку дети в любом случае будут учиться писать и читать именно за компьютером, можно было бы разработать и специальные и опирающиеся именно на эстонский язык программы для машинописи.

Дорогие почитатели языка.

Мы не знаем точно, в каком направлении будет развиваться мир и как сложится будущее эстонского языка. Это зависит не только от нас. Но что мы точно можем сделать – это самим не создавать препятствия на пути его развития и не отставать от технологических изменений, которые в любом случае будут оказывать влияние на нашу языковую среду.

Я благодарю вас, дорогие защитники, стражи, пропагандисты и хранители эстонского языка. Наш родной язык живет и развивается.

Будем держаться вместе, идти в ногу со временем, и так мы найдем самый эффективный способ для того, чтобы и язык этой страны мог звучать самым богатым образом и жить своей вечной жизнью в письменной форме. Спасибо вам и благодарю за внимание.